«А ведь Тарарах совсем его не боится! И именно потому, что ...

«А ведь Тарарах совсем его не боится! И именно потому, что не боится, сфинкс не имеет над ним той же власти, что надо мной!» – подумала Таня отрешенно.

Голос Тарараха прорывался к ней будто через толстое одеяло. Не испытывая ни удивления, ни облегчения, лишь бесконечную усталость, она доползла до шкур, только что покинутых питекантропом, и легла на них. Старые шкуры уютно пахли многолетней берложной пылью.

– За счастье и радость не надо платить страданием. А за удовольствия и любопытство обычно только страданиями и платят,– назидательно произнес перстень Феофила Гроттера за мгновение до того, как Таня отключилась.

Глава 6

СТАРЫЙ ВРАГ ДРЕВНИРА

Тупик – это не когда нет выхода. Тупик – это когда нет желания его искать.

Леопольд Гроттер

Таня очнулась от жары. Опасаясь, что она замерзнет, питекантроп не только накрыл ее пятью шкурами, но развел такой огонь, что будь Таня снегурочкой, она превратилась бы непосредственно в пар, минуя стадию воды.

Тарарах ненавидел мелочиться, как ненавидел он и ускользающую полущедрость. Все, что питекантроп делал, он делал с размахом. Если выставлять на стол, так все, что есть в берлоге. Если жертвовать ради друга, так жизнью, а не треснувшей тарелкой, которая самому не нужна. Все полумеры, блеянье и лукавые отсрочки – это формы лжи.

«Мало – это нисколько. Есть только три стадии – много, крайне много и в самый раз!» – радостно утверждал питекантроп.

Тарарах сидел рядом на корточках и, сильно склонившись вперед, озабоченно разглядывал лицо Тани. Еще до того, как Таня открыла глаза, он потерял терпение, встал и чуть враскачку стал ходить из угла в угол.

– Сказано же было: помалкивать! Клятву взяли с осла: сиди, сторожи и цыц, а он – ля-ля-ля! Башка баранья! Чтоб мне вдоль лопнуть и поперек срастись!– не то бормотал, не то чихал Тарарах и, не замечая, делал смешную отмашку правой рукой, точно хлопал ладонью по невидимой столешнице.

Таня, не шевелясь, наблюдала за Тарарахом. Она ощущала себя безумно уставшей. Такой уставшей, что даже следить глазами за бегающим питекантропом не могла и вновь закрыла их. Собственное тело, вытянутое на лежанке, казалось чем-то чужеродным, посторонним, нелепым. Руки, ноги, пальцы на руках – что они? зачем они нужны? почему?

Мысль была такой убийственно равнодушной, такой чужеродной, что Таня испугалась и бесцеремонным пинком воли заставила себя повернуть голову. Дверь, ведущая к сфинксу, вновь была заперта. Шагах в двух Таня увидела Ягге, которая пыталась открыть зубами зеленый пузырек с узким горлышком. Кроме того, за клеткой с медведем стоял еще кто-то. Таня отчего-то решила, что Ягун.

– Как она?– озабоченно спросил у Ягге Тарарах.

Страница: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178