СОКРОВИЩНИЦА ВОЛШЕБНЫХ ТЕОРИЙ ПОТТЕРИАНЫ
Новости
Теории
Фанфики
О нас
Форум

Игра

Автор: ?, Переводчик: Vivian

«Я закончила домашнее задание и планирую наслаждаться остальной частью этого дня» проинформировала Гермиона, вставая из-за стола и собирая свои вещи.

Рон возмутился: «Ты подразумеваешь, что не собираешься оставаться в библиотеке и продолжить изучение с остальной частью бедных душ?».

Гермиона впилась в него убийственным взглядом, на который Рон прореагировал легкой гримасой.

«Возможно, если бы бедные души начали учиться скорее, они не были бы способны оконфузиться», вымолвил другой голос. Гермиона невольно улыбнулась и перевела взгляд на другого лучшего друга. Собираясь уходить, она наклонилась вниз и прикоснулась губами к щеке Гарри.

Она не видела широко раскрытые глаза Гарри, изумленное и потрясенное выражение, которое приморозило его к месту, в то время как студенты Гриффиндора смеялись украдкой, подталкивая друг друга локтями. Лаванда хихикала дольше всех: «Это было тако-о-о-е бесподобное выражение на твоем лице, Гарри!». Рон многозначительно приподнял брови и растянулся в широкой улыбке.

Гарри пригнул голову пониже и принялся писать дальше. Он задался вопросом, будет ли Гермиона иметь удивленное выражение на лице, если он, Гарри, также поступит с ней. Их однокурсники давно знали, что они были только лучшие друзья. Но в последнее время на седьмом году обучения он вдруг начал подмечать ласковые взгляды и робкие прикосновения со стороны Гермионы.

Он знал, что они возможно, оба хотели быть больше чем друзья, но крайне боялись отчуждения друг от друга. Он почувствовал отношение Гермионы к себе еще на пятом году обучения, и их дружба никогда не была лучше. Они иногда спорили, конечно, но теперь это было умерено.

«Я готов спорить, что ты не сделал бы подобного», раздался голос Рона.

Зеленые глаза Гарри, оторвались от пергамента, как будто он был сожжен: «Что?»

Рон ухмыльнулся: «Я сказал, я держу пари, что ты не сделал бы подобного по отношению к Гермионе».

«Я слышал тебя и в первый раз», пробубнил Гарри.

«Тогда, почему ты переспросил?», усмехнулся Рон.

Гарри пробормотал что-то неразборчиво, и затем отвернулся: красный румянец распространился по его щекам.

«Ты отступаешь от вызова?», упрямо продолжил Рон.

Когда глаза Гарри встретили снова насмешливый взгляд Рона, в них было написано явное упорство - то, которое не отказывалось от вызова, но все же хранило его от признания каких либо чувств к Гермионе, помимо дружеских: «Извини, я не понял, что это вызов».

«Хорошо. Посмеет ли Гарри Поттер поцеловать старосту школы и свою лучшую подругу Гермиону Грейнджер?», он сделал паузу на мгновение, «Это достаточно для вызова?»

«Достаточно», Гарри встал и быстро вышел из библиотеки, не замечая несколько женских взглядов, задерживающихся на нем и завидуя легкой изящности, с которой он передвигался. Он пошел через главный холл, ища Гермиону, и обнаружил ее довольно быстро, с чем мысленно себя поздравил. Ведь если она хотела быть одна, найти ее было сложнее, чем преследовать Золотой Снитч.

Он приблизился к ней, глубоко вздохнул, собрал всю храбрость, и поцеловал ее. Гермиона замерла, поскольку она почувствовала, что пара губ входит в контакт с ее щекой. Теплый натиск, к тому же связанный с Гарри, ошеломил ее.

Гарри слегка улыбнулся и отошел подальше. Выражение ее лица абсолютно соответствовало его собственному несколько минут назад - карие глаза широко распахнулись, рот слегка приоткрыт, она стояла, застыв, посередине прихожей.

Она моргнула дважды, затем третий раз, чтобы удостовериться, что это не шутка. Но это было. Гарри стоял перед нею. Гарри, который выглядел странно самодовольным. Гарри, который только что поцеловал ее точно в то же самое место, в которое она недавно поцеловала его.

Он знал, что она поймет значение слов, которые выскользнули из его рта: «Теперь – ты».

Игра началась тогда.

Позже вечером, после обеда и следующей сессии изучения, Гермиона сумела дать другой поцелуй Гарри, на сей раз в макушку его головы. Это случилось прежде, чем она убежала в спальню девочек. Как только дверь, закрылась позади нее, она согнулась в припадке смеха. Теперь он был должен ей «это».

Игра затормозилась на два дня прежде, чем «это» случилось. И Гарри и Гермиона полагали, что это большая забава и хорошее отвлечение от учебы. Несколько Гриффиндорцев были посвящены в игру, но хранили полное молчание. Ни один из них не хотел столкнуться с разъяренным Роном.

Гермиона дала следующий поцелуй в подбородок Гарри, чтобы разбудить его - Мерлин один знал, как она пробралась в спальню мальчиков без того, чтобы разбудить кого – либо. Невысказанное правило игры должно было возвратить поцелуй в точно то же самое место, в которое он был получен. Он с трудом дождался окончания обеда, чтобы поцеловать ее.

Гермиона ушла в спальню рано, мучаясь от головной боли, от которой она хотела быть избавленной с помощью отдыха. Гарри ждал около часа, а потом пошел к ней. Любой, кто заметил его идущего по неправильной лестнице, не сказал ничего или сделал вид, что не заметил.

Остановившись перед ее дверью, он открыл ее, осмотревшись внутри. Гермиона лежала на кровати и читала. Он замер. Гермиона вздохнула и отложила книгу на тумбочку, потом устроилась удобнее и прикрыла глаза. Одна из ее рук откинулась за голову, другая, уютно лежала на груди.

Гарри тихо прикрыл дверь. Вид Гермионы был таков, что в голову внезапно поползли не совсем «дружественные» мысли. Но когда он увидел, что ее глаза действительно закрыты, он осторожно зашел, чтобы не произвести шум. Как только он добрался до ее кровати, Гермиона, внезапно оттянула свою подушку и кинула ее в него. Она громко рассмеялась

Гарри захлебнулся от неожиданности: «Думаешь, что это забавно, не так ли?»

Гермиона смеялась и кивала. Тогда он бросил в нее другую подушку, рассмеявшись, поскольку она весело завизжала. Позже с большим энтузиазмом они швыряли подушки друг в друга и беззаботно хохотали.

Гарри в последний раз бросил подушку и вдруг увидел, как близко он с Гермионой. Он мог поцеловать ее, затем ретироваться. Он наклонился вперед, его губы были меньше чем на дюйм от ее кожи, когда она вдруг подняла голову слегка вверх, чтобы взглянуть на него.

Они оба замерли, так как его губы коснулись ее губ. Их глаза были широко раскрыты, а губы отказались нарушить контакт. Наконец, Гарри отодвинулся, его зеленые глаза были все еще широки, а его дыхание было немного беспорядочно от удивления.

«Твоя очередь», с трудом выдавил он и вышел из спальни, оставив все еще ошеломленную Гермиону на ковре, сжимающую в руках подушку.

Гермионе потребовалась беспокойная ночь без сна, чтобы решить, что делать. Она не хотела прекращать игру. Поцелуй Гарри был тем, что она тайно стремилась получить уже давно, но она не была уверена, как это скажется на их отношениях. Игра все упрощала. Он поцеловал ее в губы, даже при том, что сделал это неумышленно, но это подразумевало, что она была должна сделать то же самое. Время под душем было потрачено на разработку плана - когда поцеловать Гарри?

Поспешно одевшись, и расчесав щеткой волосы, Гермиона схватила свои книги и помчалась вниз по лестнице. Она затормозила в конце лестницы, увидя Гарри, сидящего на одной из кушеток. Его длинные ноги были вытянуты, руки аккуратно расположились на коленях, а глаза закрыты, как будто он дремал.

Она на цыпочках подошла к нему, придерживая книги, и без всякого предупреждения прикоснулась губами к его губам. Его брови приподнялись, но глаза остались закрытыми. Она смогла почувствовать его удивление и радость от продолжения их игры прямиком к губам, которые в данный момент были слегка изогнуты в уголках от легкой усмешки. Книги непроизвольно посыпались вниз из ее ослабевших рук. Гермиона держала поцелуй довольно долго, и отодвинулась когда услышала отличительную поступь Рона, спускающегося вниз по лестнице. Ее дыхание было более учащенным, чем обычно. Глаза Гарри открылись, и от этого ее дыхание стало еще более прерывистым.

«Моя очередь?» спросил Гарри.

Его голос - о, Мерлин - почему она когда-либо не замечала его голос прежде? Это был глубокий баритон, и было что - то очень богатое в нем - подобно самому прекрасному темному шоколаду – и сейчас этот голос вызвал дрожь по ее спине. Кивнув, она молча собрала книги с пола и пошла немного неустойчиво к отверстию портрета.

Он облизнул свои губы и ощутил на них вкус Гермионы. Он понял, что этот вкус то, что он безумно жаждет. Когда-нибудь сегодня, он даст ей другой поцелуй. Когда-нибудь поскорей, исправил он себя.

Потребовалось три часа. После того, как их класс был освобожден, он знал, что она немедленно помчится в библиотеку, чтобы учиться как всегда усерднее, чем все остальные. Он, наконец, нашел ее в одной из наиболее изолированных секций библиотеки, в положении спиной к нему, наклонившись над столом. Очистив горло, Гарри осознал, что выглядит крайне удивленным, когда Гермиона повернулась и столкнулась с ним.

Он быстро наклонил голову и прикоснулся к ее губам, одной рукой придерживая ее за спину. Чтобы делать этот поцелуй неодинаковым, он разделил свои губы и провел слегка языком по ее губам. Он не ожидал ее удивленного удушья, которое позволило получить доступ к сладкому рту. Он почувствовал, что ее руки обняли его спину, а тело прижалось к нему, позволяя понять что, эта игра не была односторонним появлением чувств. Гермиона быстро расслабилась и вовлеклась в поцелуй.

Отодвинувшись, он улыбнулся, заметив ее разочарование, и почувствовал некоторое удовлетворение, когда увидел румянец на ее щеках. Сделав шаг назад, Гарри был очень благодарен, что их мантии были широкими и свободными, так как почувствовал, как сейчас его тело прореагировало на нее, и он не хотел, чтобы кто-нибудь еще заметил это. Подмигнув Гермионе, он вышел из библиотеки так же спокойно, как и вошел.

Их игра теперь занимала все его мысли. Он мог думать только о Гермионе. Он промечтал весь урок Трансфигурации, от рассеянности наделал кучу ошибок на Зельях.

Они просто не могли насытится своей игрой. Гермиона добавила в нее элемент нежности, случайно пробежавшись своей рукой вниз по спине Гарри в течение одного из ее поцелуев.

Ее постоянно поражало то, что уже после более чем сорока поцелуев с Гарри, каждый из них оставался необычным и оставлял о себе память. Они были мягкими, сладкими, более горячими, чем огонь в комнате отдыха, столь же знакомыми ей как дыхание. Она задавалась вопросом, будет ли игра когда-либо остановлена, и чувствовала, краткую острую боль опасения. Это была боязнь, что единственный путь, который игру остановил бы в настоящий момент состоял в том, чтобы Гарри уехал навсегда, и наиболее пугающим опасение из всех - опасение, что она никогда снова не испытала бы вкус Гарри на своих губах.

Гермиона проснулась рано утром в субботу с этими мыслями. Подвернув руку под голову, она уставилась на темные занавеси и подумала о настоящем значении игры - значении, о котором она не думала прежде - прежде, чем не осознала вкус поцелуев Гарри. Теперь она жаждала. Появилась вездесущая боль низко в животе – незнакомая боль, которая появлялась все последние четыре дня. Снова прикрыв глаза, Гермиона стала размышлять и решила, что у нее накопилось уже достаточно доказательств, что Гарри, возможно, хочет быть больше чем другом из-за вызывающих головокружение поцелуев. Но видит ли она его больше чем друга?

Когда она думала о Роне, теплое, приятное чувство появлялось в душе - но это было подобно событию, которое она видела только в оттенках серого цвета. Она знала, что волосы Рона были ярко рыжими, знала, что его глаза были цвета орешника, знала, что его кожа склонна к сжиганию, если он останется слишком долго на солнце, то будет весь усыпан веснушками. И ей казалось, что он такой изученный за все годы и знакомый подобно собственной тени.

Когда она думала о Гарри - каждый раз называя его имя в беседе – она чувствовала, будто ее уши взорваны горячей захватывающей музыкой, она ощущала все более чутко. Ей казалось, что она только что посадила цветы и наблюдала их цветение впервые. Глаза Гарри были умны и необычно зелены, его темные непослушные волосы умиляли, его более гладкая кожа вызывала зависть. Для нее все в нем было великолепно всегда.

Мечты о Гарри в закрытых глазах так настоятельно реагировали на ее тело, посылая интенсивные волны удовольствия, что она решила, что это хорошо, что она все еще лежит.

«Отлично, сегодня я решу вопрос того, действительно ли я вижу Гарри только как друга», подумала разомлевшая Гермиона.

Сегодня была ее очередь, чтобы поцеловать его, и она уже придумала отличный способ разбудить Гарри. Выпрыгнув из кровати с энергией, которую редко кто показывает столь рано утром, Гермиона порылась в платяном шкафу, ища более красивую одежду. Быстрый взгляд на повышающееся солнце сказал ей, что сегодня будет тепло, так что лучше всего надеть что-то тонкое и воздушное. И она нашла - великолепную белую рубашку, более нарядную, чем ту, что она обычно носила. Соединив это с простой школьной юбкой, она скользнула в пару гольфов и ботинок, собрала свои книги, пергаменты, перо, палочку, и почти сбежала вниз по лестнице. Она хотела быть сейчас с Гарри.

Оставив вещи на кушетке, она вбежала вверх по лестнице к спальне мальчиков. Волнение начинало пузыриться в ее венах. Взяв палочку, она прошептала заклинание заглушения на дверь. Открыв дверь, она кивнула себе довольно, та не издала не единого звука, чтобы нарушить дремоту мальчиков. Невилл храпел слегка, в то время как Дин, беспокойно ворочался в своей кровати. Лукавая улыбка изогнула ее губы, когда она подошла к кровати Гарри.

Гермиона все еще держала палочку и пробормотала другое заклинание - замораживая матрац Гарри. Открыв занавеси кровати, она вползла аккуратно на его кровать, похвалив себя за хорошо проделанную работу, когда ничего не двинулось под ее весом. Как только она устроилась удобно, она осмотрелась. Гарри спал. Она мгновенно почувствовала себя немного виноватой, будя его, таким образом, ведь она знала, что он нуждается в отдыхе, но она догадывалась, что так или иначе, он не будет возражать. Он подвинулся немного в своем сне, передвинул руку и уткнулся ею в бедро Гермионы. Его зеленые глаза немедленно широко открылись. Гарри вздохнул глубоко, чтобы сделать что - нибудь, но она не дала ему шанс. Обхватив его лицо в свои руки, она принесла ее губы в контакт с его, нетерпеливо роясь в его рту своим языком.

Гермиона почувствовала мгновенное расслабление его тела прежде, чем он нетерпеливо ответил на ее поцелуй. Он пронизывал свои руки через ее волосы, передвигая ее ближе, пока ее положение не стало наиболее удобно.

Лежа они приспособились совершенно – она покоилась точно на нем. Гермиона тоже постаралась расслабить свое тело, как вдруг почувствовала сильный толчок. Ее живот был прижат к его животу, и она почувствовала что, что-то весьма крепкое упирается в нее. Потребовался момент, чтобы понять, что это был Гарри. Она была в курсе, что Гарри был мужчина, и поэтому для него нормальна эта реакция, но это все равно изумило ее.

«Утренняя эрекция», так предположила она логически. Она читала об этом в книгах. Неужели это она содействовала этому? Гермиона подумала о Гарри, разграбляющим ее рот, подобно пирату, ищущему захороненное сокровище. Когда ее поцелуй превратился в его? Перемещаясь инстинктивно параллельно ему, она чувствовала движение его рук от ее волос, вниз по спине, пока они не приблизились ближе к ее заду и остановились, как будто Гарри спрашивал тихое разрешение прикоснуться там, где друзья, никогда не касаются. Слегка притронувшись кончиком языка внутри его рта, она почувствовала, как это послало дрожь через все его тело.

Невилл все еще храпел слегка, и Дин все еще ерзал по простыням, и они слышали, что Симус и Рон все еще мирно сопят во сне, никто не догадывался, что так рано происходило в спальне. Она логически осознавала, что должна встать, оставить Гарри, чтобы разбудить девочек, но она чувствовала абсолютное нежелание двигаться. Она все еще прижималась тесно к Гарри, ее ноги, отдыхающие с обеих сторон его, ее руки, запутанные в его всегда взъерошенных черных волосах, в то время как его руки нежно скользили по ее заду, и она все еще ощущала его твердое пробуждение.

Это ошеломило ее - но в то же самое время не напугало - что он был настолько увлечен ею, и что она так могла воздействовать на него. Это справедливо, решила она. Ведь он, вероятно, тоже мог чувствовать ее крепкие соски на своей широкой - когда это она стала такой? - груди.

«Гермиона», прошептал он, очень чувственно произнеся ее имя.

Она задрожала, зная, что они находятся в сомнительной ситуации. Они не могли уже быть «только друзья», и в настоящее время их отношения брали решительно взрослый поворот. Действительно ли они были готовы к этому? Они будут когда-либо готовы? Они смотрели в глаза друг друга в течение долгого времени, как будто пытаясь определить, куда дорога ведет их. Они уже не дышали трудно, когда они прервались от этого поцелуя, зато улыбались. Гермиона тянула время, смакуя чувство Гарри под нею.

«Который час?», прошептала она.

Его рука переместила занавес слегка в сторону, так что бы он мог увидеть свои часы.

«6.34.», сказал он ей.

Ее глаза широко открылись: « Я была у кровати в 5.57».

Он выглядел весьма довольным: « Время было потрачено хорошо».

«Завтрак через двадцать пять минут!», воскликнула она.

«Я думал, что он уже прошел», удивился Гарри.

«Я ухожу», пробормотала она, тихо выскальзывая из кровати. Он почти застонал, потеряв контакт.

«Разбуди всех. Увидимся позже», прошептала она, слегка целуя его в губы, и исчезая из комнаты.

Вздохнув тяжело, Гарри застонал, потом сел. Его тело стало железным, и он понял каким способом. Он свистнул резко через зубы, подумав, что нашел устройство защиты от накачанного кузена Дадли. Он услышал звуки неудовольствия четырех однокурсников, грубо разбуженных от сна, и улыбнулся. Рон высунул голову из занавесок, больше чем немного рассерженный.

Гарри пожал невинно плечами: «Доброе утро!»

«Мне нужен душ», объявил он остальным, которые все еще пробовали пробуждаться. «Очень холодный душ», исправил он себя мысленно.

Намного позже той ночью, когда Невилл наконец запомнил хитрые Микстуры, после поездки в Хогсмид, все семикурсники расположились у камина.. Зевая сильно, Парвати была первой, кто сказал Спокойной ночи и устало поднялась на лестницу. После этого, каждые пятнадцать минут, кто-то из студентов также ложился спать. Только Гарри и Гермиона все еще бодрствовали. Гарри поцеловал ее, когда он спустился утром, она приняла ответные меры в Хогсмиде, и он поцеловал ее только после обеда. Она разумно подумала, что пора бы также пойти в комнату прежде, чем она соблазнится на какие-нибудь неблагоразумные действия в полусонном состоянии.

«Идешь в комнату?» спросил Гарри.

Гермиона кивнула.

Гарри поднялся также: « Я провожу тебя».

Она хотела возразить - чтобы сказать, что она большая девочка, и что она может идти по лестнице одна - но ничто не вышло из ее рта. Он воспринял тишину как согласие и слегка обнял ее за спину, ведя ее вверх по лестнице, до того, чего они оба жаждали. Гарри посмотрел на нее искоса и увидел то же самое желание. Остановившись внезапно, он обратился, чтобы утвердиться полностью.

«Гермиона, если ты не захочешь, ничего не случится, но тебе лучше ответить мне прямо сейчас прямо сейчас, потому что, если я поднимусь с тобой наверх, кто знает…что может произойти».

Гермиона взглянула в его глаза, в те сияющие зеленые омуты, и поняла, что она не может отказаться. Она обняла Гарри руками и поцеловала его. Их рты, незамедлительно открытые друг для друга, дегустировали, запоминая, понимая…

Ни один из них позже не мог вспомнить, как они поднялись наверх, к спальной комнате старосты. Они стояли перед дверью и его глаза однозначно дали ей понять, что она может войти внутрь, закрыть дверь и не позволить их игре продолжаться, но она упрямо держала дверь открытой для него. Гарри стоял и не двигался, тогда рука Гермионы протянулась через порог, захватила край его рубашки, и затянула внутрь. Их губы снова встретились , а дверь беззвучно закрылась .

Их руки бродили по спинам друг друга, по бедрам, прижимая друг друга ближе. Ее руки поднырнули под рубашку и блуждали там, смакуя контакт новизну ощущений от прикосновения к мужской груди. Прервав поцелуй, она стала стягивать рубашку. Гарри поддержал, помогая ей снять рубашку с его тела быстрее. Все это было брошено на пол, он быстро лишил ее блузки, и затем немного повозился с обратной застежкой ее лифчика. Как только застежка была открыта, Гермиона позволила снять этот предмет одежды с ее плеч.

Гарри сделал почтительный вздох, поскольку он дотронулся рукой до ее груди: «Ты так красива, Гермиона»

Небольшой румянец охватил ее щеки. Дрожь прошла через ее тело, как только его большие пальцы коснулись ее сосков, заставляя их увеличиться в его руках. Ее большие пальцы возвратили маневр, радуясь его сбившемуся дыханию. Он наклонился, чтобы захватить одну из ее грудей в свой рот. Ее голова откинулась назад, и Гермиона застонала от первого контакта его горячего рта. Ее руки притягивали его ближе к себе.

Так или иначе, между поцелуями и нежными ласками, они сумели лишить себя, его брюк и ее юбки, оставшись одетыми только в зеленых боксерах и белых хлопковых трусиках.

Гермиона медленно провела рукой вниз по груди Гарри, вниз по его животу, ниже в пояс его боксеров, пока она не обернула свою руку вокруг его пробуждения. Она в ужасе моргнула: «О господи, это предполагалось к ее чреву?» Часть ее разума была в недоверии, что такая вещь была возможна. Другая часть пока не заботилась о дальнейшем.

«Гарри?», с усилием произнесла Гермиона.

«М-м ?», его зеленые глаза, потемневшие от желания, открылись.

«ЭТО…», она сжала руку, из-за чего у Гарри резко перехватило дыхание, «Как ты считаешь, ЭТО будет соответствовать? Я знаю, что физически это предполагается быть возможным, но сейчас только мне так не кажется…»

Гарри прервал ее длинным, страстным поцелуем. Потом он оборвал поцелуй и прошептал в ее ухо: «Мы приспособим, Гермиона. Мы приспособим»

Ее мягкие карие глаза были почти черны, когда она пристально посмотрела на него.

«Мы приспособим», прошептала она, убеждая саму себя.

Вслед за этим была сброшена последняя одежда. Наконец они были кожа к коже, ни один клочок одежды не мешал их телам, прижатым друг к другу. Мужчина. Женщина. Твердые углы. Мягкие кривые. Зеленые глаза, смотрящие в карие глаза.

«Кровать», сказал он низким голосом.

Гермиона кивнула и вскрикнула, потому, что он неожиданно обхватил своими руками ее вокруг талии и отнес на кровать. Он оказался сверху ее, расположившись между ее бедрами, но вдруг она оттолкнула его в грудь.

Гарри выглядел весьма смущенным в ее внезапной перемене

«Сейчас моя очередь», объяснила она.

Изумление скользнуло по его лицу. Перевернувшись, он выглядел весьма удивленным, поскольку Гермиона на самом деле вползла на него, ее груди, слегка вздрагивали напротив его груди с каждым движением ее тела. Это была пытка, наблюдать притягательное парение ее тела по нему, и ожидать неизбежного контакта.

Гермиона с беспокойством глядела в глаза Гарри. Ее кровь кипела, вездесущая боль в ее животе была более часта, и появилась даже большая боль между ее бедрами. Она знала, что делать, но не спешила. Глядя в его глаза, она поняла, что игра уже давно закончилась…

Он держал себя спокойно, в то время когда Гермиона робко, но решительно прижалась к нему, тогда они оба задохнулись в первом контакте их нагретой плоти. Опьяняющий контакт глаз, оказалось, был мощным возбуждающим средством. Потом Гермиона снизила себя дюймом вниз на Гарри, приветствуя его в свое тело, в свой разум, в свою душу.

Ее дыхание стало нервным, поскольку она перестала приспосабливать себя к нежному вторжению. Гарри сжал ладони в кулаки, обхватив часть простыни, его глаза закрылись, мускулы живота напряглись, потому что он запретил себе терять самообладание. Он слегка приподнялся и просто подтолкнул в нее, пока не был захоронен в ее чреве почти по рукоятку.

Гермиона остановилась, когда почувствовала сопротивление движению дальше. Она знала, что следующая часть повредит ей, но, взглянув на Гарри, на его закрытые глаза, не обремененные очками - они были сняты, хотя она не могла помнить, когда - и его руки сжатые в кулаки, она осознала, что все это стоит небольшой боли. Глубоко вдохнув, Гермиона приподнялась немного, и затем опустила бедра быстро вниз. Она почувствовала, что сопротивление уступило дорогу, и низкий, болезненный стон вырвался из ее горла.

У Гарри почти затуманилось сознание, когда она опустила себя вниз на него. Она была настолько напряженна, настолько горяча, настолько влажна, это почти заставило его сдаться интенсивному чувству удовольствия. Открыв свои глаза, он почувствовал, как взорвалось его сердце, когда он встретил ее страдальческий взгляд. Одна крошечная слеза вытекла из ее глаза и пропутешествовала вниз по ее безукоризненной щеке. Дотянувшись рукой, он вытер ее большим пальцем, преодолевая волну нежности. Она улыбнулась немного.

«Это соответствует», прошептала она, сдерживая дыхание, когда его бедра передвинулись еще немного вверх.

«О Боже, это соответствует», задыхалась Гермиона.

Ее тихий стон тронул их обоих – это было удовольствие, имеющее место боли. Она приподняла себя, и затем осторожно опустилась, медленно, экспериментируя. Она повторила это несколько раз прежде, чем Гарри почувствовал, что он начинает терять прежний контроль

«Гермиона», застонал он, к ее восхищению.

«Да», улыбнулась она.

Они стали передвигаться вместе, повышаясь и опускаясь, смешивая стоны и получая удовольствие. Это не было идеально, это был грубый проект совершенствования, который они намеревались совершенствовать в дальнейшем. Оба одновременно почувствовали, что их кульминационные моменты приблизились слишком быстро.

Гермиона опустилась на грудь Гарри, ее дыхание, теперь исторгалось как непрерывное хныканье. Ее тело испытывало желание, оно было словно в огне, это было такое ощущение, которое она узнала впервые.

Казалось, звезды взорвались в ее разуме, и она все время повторяла имя Гарри. Она неотчетливо слышала его называющего ее. Она могла ощущать его с собою, в том секретном месте вселенной, где могли находиться только возлюбленные. Когда они оба возвратились на землю, то поняли, что как давно и сильно любят друг друга.

Гарри вдохнул запах ее каштановых волос и поцеловал Гермиону в голову. Следующий раз была его очередь, и он знал, что каким будет действительно следующий раз.

«Гарри? Гермиона?», заговорили они одновременно, и рассмеялись. Общий смех покончил с любой неловкостью.

 



© Hp-Theory.ru, 2004-2010 гг. Все права защищены.
Проект является некоммерческим и не предназначен для получения прибыли или извлечения иной материальной выгоды. Все литературные персонажи, упомянутые на страницах сайта, принадлежат Дж.К. Роулинг, Scholastic Inc, редакции Bloomsbury, и AOL/Time Warner Inc.

Potter-Fanfiction Архивы Кубискуса