Я здесь. Я с тобой.

POV Лили.

- Я здесь. Я с тобой.
Ты не слышишь меня. Я знаю это, но повторяю одни и те же слова каждый раз, как будто это может что-то изменить, как будто кому-то из нас становится легче. Есть вещи, исправить которые невозможно. Известно, просто, банально, понятно. Но ведь так легко забыться своей иллюзией хотя бы на время.
Столько лет, сидя в чулане под лестницей, ты размышлял о жизни. Уже тогда твои мысли стали слишком взрослыми. Я так хотела отогнать их подальше от тебя. Ты так долго чувствовал себя одиноким. Я могла обнять тебя, нежно провести рукой по непослушным волосам и сказать что-то успокаивающее, но ты не чувствовал этого и было только больнее. Одиночество. Я до сих пор вижу тень этого слова в твоих глазах. Ты не можешь отпустить память об этом, потому что боишься ощутить это снова.
Почему пустая гостиная факультета стала твоим любимым местом? Мой мальчик, тебе нужен сон, но ты не хочешь видеть кошмары и каждую ночь спускаешься сюда. Зачем? Много раз повторялось, что время лечит. Ты тоже не чувствуешь этого? Жизнь не стоит на месте, и находится так много дел, что мы забываем и радость, и боль, наслаивая всё новые и новые ощущения. Время не лечит. Его серебристая пыль тонким слоем закрывает глубокие раны, делая их менее видимыми, и мы учимся жить с этим. По-другому нельзя. Но ты не позволяешь себе забыть, и каждый раз переживаешь это снова и снова… Бездна в твоей душе вновь открыта, и ты закрываешь глаза, не позволяя даже равнодушной ночи увидеть в них грусть. То, о чём ты запрещаешь себе думать днём, возвращается к тебе с наступлением сумерек. Ты всё ещё в глубине души надеешься, что это чувство бесконечной тоски уйдёт, и не хочешь никому ничего объяснять. Поэтому сегодня ты опять здесь? Знакомое ощущение пустоты наполняет тебя, и ты больше не пытаешься его отогнать. Ты так привык к нему и не хочешь, чтобы сейчас твой покой кто-нибудь нарушил. Прошу тебя, не сдавайся. Ты думаешь, что ты одинок и сейчас, уже по-другому, уже не так больно и всё же… Это не так. Я здесь. Я с тобой.
Проходит много времени, но, в конце концов, под успокаивающее потрескивание огня ты засыпаешь. Я осторожно провожу рукой по твоему лицу. Всё, что я могу, это дать тебе немного сил к новому дню, чтобы ты выглядел хоть чуть-чуть отдохнувшим. Ты едва заметно и немного грустно улыбаешься. Ты стал так редко улыбаться. Я рада, что тебе наконец-то приснилось что-то хорошее. Утро вновь незаметно наступает для нас обоих. Рон и Гермиона спускаются в гостиную, чтобы опять обнаружить тебя в этом кресле. Твои друзья, те, за кого ты не задумываясь отдал бы жизнь, и не пожалел бы об этом. Хорошо, что они у тебя есть. Только Рон смог дать тебе почувствовать, какого это, когда у тебя есть брат. Только Гермионе ты показываешь то, что стараешься скрыть даже от себя – свою душу.
- Я же просила тебя проследить за тем, чтобы он пошёл спать,- девушка гневно смотрит на друга.
- А я проследил! Видимо он пришёл сюда после того, как я уснул,- не менее яростным шёпотом отвечает Рон.
Я улыбаюсь и наблюдаю за тем, как твои веки дрогнули. Ты не дашь им снова поссориться, я знаю.
- Я просто хотел доделать трансфигурацию,- немного хриплым ото сна голосом произносишь ты, подбирая с пола свиток с домашней работой, так удачно упавший из твоей сумки ещё вчера вечером.- И, похоже, заснул.
Друзья улыбаются тебе, но на их лицах всё ещё остаётся тень недоверия. Ты каждый день умудряешься как-то выкрутиться. Джеймс гордится тобой, не сомневайся.
После вечеров, наполненных тяжёлыми мыслями, ты позволяешь себе расслабиться во время уроков. Здесь у тебя нет времени отвлекаться на те размышления, что ежедневно ждут тебя в кресле у камина. Ты настолько погружён в работу и так рад всему происходящему, что не можешь заметить этой неправильности. Я так хочу, чтобы ты, возвращаясь усталый после уроков и тренировок, мог отдохнуть, порадоваться тому, что есть свободное время, чтобы ни о чём не думать… Но я ничего не могу для тебя сделать. И, наверное, это чувство беспомощности убило бы меня, если бы это было возможно.
Ты отправляешься на тренировку. Это твоё занятие всегда заставляет меня волноваться. Сначала твой отец, теперь ты… Я понимаю, что увлечение Гермионы вязанием едва ли понравилось бы тебе так же сильно, и всё же, если бы ты согласился тогда ей помочь…
Ты любишь летать. Ты чувствуешь себя свободным. И одиноким. Ты не задумываешься об этом, потому что эта мысль убила бы одну из немногих вещей, которые приносят тебе радость. Но и одиночество бывает разным. Ты успел пережить и это.
Мы быстро пролетаем мимо пустующих трибун. Ты – на своей любимой “Молнии”, а я за тобой незаметной, призрачной тенью. Вот, как и много раз до этого, ты резко направляешь метлу вниз и мчишься к самой земле. Сам собой в твоей голове вспыхивает вопрос: “Что если не затормозить? Что тогда?” Мой мальчик, я боюсь за тебя. На твоём лице появляется отчаяние, смешанное с растерянностью. Зачем ты ищешь ответ на эти вопросы? Я со страхом узнаю это выражение на твоём лице. Теперь при встрече с Пожирателями Смерти ты всё чаще надеешься освободиться. Я не верю, не хочу верить… Ты устал, ты измотан, я знаю, но покой ещё так далёк от нас, и за него ещё придётся бороться.
- Я не хочу!
Ветер уносит твой крик.
Я всматриваюсь в твоё лицо, в то время, как мы продолжаем падать. Вспомни, прошу тебя…

“Гарри, ты был великолепен!”

В твоих глазах мелькает сомнение. Вспоминай, Гарри, вспоминай…

“…ты был лучшим…”

Не торопись… пожалуйста… Я здесь. Я с тобой.

“…если бы ты захотел… другой дом…”

Ты же столько думал об этом… Ты помнишь, ещё давно?.. Не жизнь ради смерти. Никогда. Ты помнишь? Ты сам сказал это несколько лет назад. Смерть ради жизни, да. Но не наоборот.

“…ты великий волшебник…”

Не ради смерти. Вспомни.

- Гарри!

Слёзы блестят в твоих глазах. Ты резко останавливаешься, но всё же мы врезаемся в землю. Ты почти сразу же поднимаешься на ноги. Хвала Мерлину, с тобой всё в порядке.
Рон опускается на землю рядом с тобой.
- Как ты, Гарри?
- Нормально, просто немного задумался.
Со стороны трибун уже спешит Гермиона.
- Что произошло?
- Всё в порядке, Гермиона,- ты виновато улыбаешься.- Так… так получилось.
- Пойдёмте лучше в замок,- хмуро говорит Рон.
Ты и Рон берёте свои мётлы и направляетесь в школу. Я облегчённо вздыхаю, прежде чем последовать за вами, и слышу точно такой же вздох рядом с собой.
Зачастую мы хотим казаться сильнее, чем мы есть на самом деле. Ты сильный волшебник, Гарри, но даже тебе бывает нужна помощь. Ты никогда не признаешь этого, я знаю тебя слишком хорошо. Искать спасения в другом мире – это не выход, ты же знаешь. Терять что-то дорогое и не иметь больше никакой связи всегда больно. Я рассказала бы тебе об этом. Но ты меня не услышишь.
То, что произошло во время твоего полёта, стало причиной очередной порции неприятных размышлений. Гостиная медленно пустеет. Ты вновь дождался, пока уснёт Рон, и спустился вниз, чтобы провести ещё одну ночь в этом кресле у камина. На этот раз в твоих руках фотоальбом. Ты полностью погружаешься в мир своих воспоминаний, и я следую за тобой. Ты внимательно рассматриваешь наши с Джеймсом фотографии, где тебя ещё нет. Я сажусь на подлокотник кресла, обнимаю тебя и целую в висок. Для тебя это лишь дуновение ветра. Ты поворачиваешься к окну, но оно закрыто, и вскоре твоё внимание снова всецело обращено на альбом. В твоей голове непрерывно прокручивается одно и то же слово. “Простите… простите… простите…”
За что, глупенький? Ты ни в чём не виноват. Никто из нас никогда не жалел о том, что случилось. Мы любим тебя.
“Простите… простите… простите…”
Ты можешь позволить себе быть слабым только наедине с собой. Ты так решил. Но ты со всем справишься.
“Простите… простите… простите…”
А со страниц фотоальбома уже машут юные гриффиндорцы. Рон. Гермиона.
“Простите… простите… простите…”
Плакать могут не только живые. Я чувствую холодные слёзы на своём лице. Кто-то должен делить с тобой твою боль. Я здесь. Я с тобой.
Книга соскальзывает с твоих колен и со стуком падает на пол. Ты обхватываешь голову руками и тихо вздрагиваешь. Я так хочу помочь тебе. Всё внутри меня рвётся на части. И я ничего не могу сделать… если… только…

- Гарри?
Я отступаю назад. Девушка опускается на колени перед креслом и осторожно отводит его руки от лица.
- Гермиона…
Он пытается что-то сказать, но она останавливает его.
- Всё в порядке.
Я чувствую, как он успокаивается, отступаю ещё на шаг и улыбаюсь, когда она произносит:
- Я здесь. Я с тобой.