Успокойся, любимая...

Тихо шелестнула, переворачиваясь, страница. Гермиона, задумчиво нахмурившись, изучала текст старинного фолианта, лежащего у неё на коленях. Рон с Гарри были, как всегда в это время, на тренировке, и девушка была предоставлена сама себе. Она вздохнула и закрыла книгу. У неё никак не получалось сосредоточиться— очень болела голова. Помассировав виски, она решила пойти поспать и поднялась в свою спальню (ей, как старосте, полагалась отдельная комната). Но после нескольких бессонных часов поняла, что ей это не удастся. Тогда она накинула мантию и, взяв с собой ту же книгу, вернулась в гостиную.

Теперь здесь было шумно и весело. Гермиона поморщилась и прикрикнула на расшалившихся первокурсников, тут же испуганно стихнувших под её раздражённым взглядом и быстро разошедшихся кто куда. Восстановив хотя бы относительный порядок и тишину, она уселась в кресло у камина и, не смотря на усиливавшуюся с каждым мгновением головную боль, заставила себя внимательно вчитаться в текст книги. Через некоторое время ей даже показалось, что стало немного легче.

Когда в гостиную зашли усталые Гарри с Роном, девушка дремала над книгой. Услышав их голоса, она вздрогнула и проснулась. Парни подошли к ней и тяжело приземлились на два свободных кресла.

— Ты в порядке, Гермиона?— спросил у неё Гарри.

— Почему ты спрашиваешь?— откликнулась девушка.

— У тебя тени под глазами и лицо очень бледное...— вместо друга ответил Рон.

— Со мной всё нормально,— твердо ответила она.

Парни переглянулись, но ничего не сказали— спорить с Гермионой себе дороже.

— А вы почему ещё не спите?— тоном заботливой матери в свою очередь поинтересовалась девушка и грозно нахмурила брови,— Устали же ведь наверняка. Ну-ка марш в спальню!

Рон вздохнул и поплёлся куда было сказано. Гарри внимательно посмотрел на неё, но ничего не сказал и тоже отправился спать. По дороге он несколько раз обеспокоено оглядывался на Гермиону, чьё бледное лицо выделялось белым пятном в полумраке гостиной.

После того как он ушёл, девушка наколдовала шарик света и снова уткнулась в книгу, за которой и просидела до самого утра, встретившего её не выспавшейся зевающей физиономией Рона и хмурым встревоженным взглядом Гарри. Гермиона заставила себя жизнерадостно улыбнуться и сделала вид, что всё просто замечательно. Тревога, сквозившая в зелёных глазах, немного угасла, но не рассеялась окончательно. Гарри знал её (как и она его) слишком хорошо, чтобы не заметить притворства. Девушка пыталась вести себя как ни в чём не бывало, но иногда ей становилось настолько плохо, что она не выдерживала и начинала морщиться. На уроке трансфигурации МакГоннагал заметила, что с лучшей ученицей что-то не так и отправила её в больничное крыло.

Мадам Помфри констатировала переутомление.

— Вам просто нужно отдохнуть, мисс Грейнджер, и всё пройдёт,— сказала она девушке.

Гермиона понимающе кивнула и пошла обратно в класс трансфигурации. В этот день она не стала читать дополнительную литературу, искренне полагая, что такое мизерное снижение нагрузки и называется отдыхом.

Прошли сутки. Гарри по-прежнему волновался за неё, глядя на её изможденное лицо, что льстило девушке. Рон как всегда ничего не замечал, думая о предстоящем матче со Слизерином. А сама Гермиона никак не могла заснуть и мучилась от головной боли ещё сильней.

Накануне матча во время обеда к ним подошёл Малфой, намереваясь, как всегда, поиздеваться над друзьями. Но в тот момент, когда он раскрыл рот, Гермиона вдруг обмякла и потеряла сознание, упав на сидящего рядом Гарри. Драко даже растерялся от неожиданности, а когда увидел, что Поттеру на него сейчас начхать и тот занят грязнокровкой Грейнджер, решил ретироваться и сберечь вновь придуманное оскорбление до более удобного момента.

Тем временем Гарри с Роном позвали МакГоннагал, которая, соорудив с помощью заклинания носилки и уложив на них Гермиону, отправилась вместе с лежащей без сознания девушкой в больничное крыло. Парни последовали за ней. Мадам Помфри, увидев Гермиону, всплеснула руками и, бормоча себе под нос что-то насчет глупых девчонок, наложила на неё какое-то заклятие. Вскоре девушка пришла в себя.

— Почему вы не отдохнули, как я вам говорила, мисс Грейнджер?— сердито поинтересовалась у Гермионы целительница.

Девушка удивлённо заморгала в ответ.

— Я отдыхала... правда... Гарри с Роном подтвердят, что я не читала никакой дополнительной литературы...

Мадам Помфри хотела было разразиться возмущённой тирадой, но, встретив искреннее непонимание в глазах Гермионы, лишь вздохнула и заставила девушку выпить сонное зелье, которое должно было быстро усыпить её. Но ни через несколько минут, ни через полчаса Гермиона так и не погрузилась в объятия Морфея.

— Не знаю почему на неё не действует даже снотворное, но если она не сможет расслабиться и уснуть в ближайшее время, то у неё разовьётся нарколепсия,— сказала мадам Помфри МакГоннагал и Гарри с Роном, и пояснила, заметив недоумение на их лицах,— внезапные непродолжительные (до получаса) приступы сна, которые возникают неодолимо в разной обстановке при некоторых заболеваниях головного мозга. В общем, довольно неприятная штука.

МакГоннагал мрачно кивнула, и отправилась к директору с докладом о бедственном состоянии здоровья лучшей ученицы школы.

— Ну ладно, пошли на матч,— сказал Рон,— Всё равно мы вряд ли сможем ей чем-нибудь помочь.

Гарри задумчиво покачал головой и ответил:

— Ты иди, Рон, а я не могу бросить Гермиону. Придётся вместо меня сыграть Джинни.

— Гарри ты чего?— вылупился на него Уизли, но, встретив решительный взгляд друга, замолчал и, похлопав его по плечу, удалился, пробормотав себе под нос,— Любовь... чтоб её!

Гарри же, не теряя времени, подошел к мадам Помфри и принялся её уговаривать отпустить Гермиону из больничного крыла, мотивируя это тем, что в своей комнате девушке будет гораздо легче расслабиться и поспать. Получив клятвенное заверение от парня, что он будет постоянно за ней приглядывать, целительница позволила увести пациентку.

По дороге Гермиона всячески отбивалась оттого, чтобы хотя бы опереться на руку Гарри. Но когда её резко повело в сторону, и парень едва успел её подхватить, всё же приняла его помощь. Правда, теперь она возмущалась по поводу того, что вовсе даже не обязательно обнимать её за талию, а хватит просто поддерживать под руку. Но Гарри мужественно не обращал внимания на её негодование, поэтому, почувствовав всю бесполезность своих возмущённых реплик, девушка вскоре смирилась со своим положением, и даже положила голову Гарри на плечо. Когда они зашли в её комнату, и надо было расцеплять объятия, Гермиона поймала себя на том, что ей вовсе этого не хочется. В объятиях Гарри она впервые за долгое время почувствовала себя покойно и хорошо, желание что-то учить и куда-то бежать исчезло.

— А теперь ложись в постель,— строгим голосом, каким обычно сама Гермиона говорила Рону и Гарри идти спать, сказал ей парень.

Она хотела уже автоматически возразить, когда вдруг почувствовала, что ей действительно надо прилечь. Поэтому Гермиона лишь сказала Гарри отвернуться— ей надо было переодеться. Гарри, приготовившийся выдержать битву, удивился настолько, что смог только поражённо заморгать и выполнить просьбу девушки. Та быстренько разделась и, накинув на себя ночнушку, нырнула под одеяло.

Гарри хотел было уйти, чтобы не мешать ей отдыхать, но Гермиона смущенно попросила его посидеть с ней, чему сама, надо сказать, немало удивилась. Гарри тоже такого не ожидал, но с радостью присел на краешек её кровати, а через некоторое время взял её за руку. Прошло несколько минут, и Гермиона почувствовала, что засыпает. Возможно, ей это только послышалось или приснилось, она не могла потом вспомнить точно, но ей показалось, что Гарри произнес:

— Спи, Гермиона, спи, любимая...

Когда она проснулась, он дремал в придвинутом к её кровати кресле. Она всмотрелась в его бледное лицо и подумала о том, что он, видимо, всё это время не спал, волнуясь за неё. Эта мысль приятно согрела ей сердце. Кроме того, Гермионе пришло в голову, что у него, должно быть, очень мягкие и нежные губы. Ей вдруг сильно захотелось проверить это предположение на практике, и она почему-то не стала бороться с этим желанием, что, в общем-то, было для неё нехарактерно.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, она склонилась над парнем и уже собиралась его поцеловать, когда он проснулся. Они некоторое время смотрели друг другу в глаза, но тут Гермиона некстати, как подумал Гарри, вспомнила, что она одета в одну лишь тонкую ночнушку, смутилась, покраснела и, почти отпрыгнув от него, попросила его отвернуться, после чего кинулась одеваться.

— Ну, как ты?— спросил у неё Гарри, когда она разрешила ему повернуться.

— Нормально,— не глядя ему в глаза, напряженно ответила Гермиона, и они пошли на завтрак (было восемь часов).

Весь последующий день девушка вела себя как обычно. Гарри настоял, чтобы она сходила в больничное крыло. Мадам Помфри порекомендовала ей ещё хотя бы некоторое время отдохнуть, после чего отозвала парня в сторону и велела ему за этим проследить.

После занятий, Гермиона попыталась усесться за домашнюю работу, но Гарри ей не позволил.

— Гермиона, тебе надо отдохнуть,— сказал он и, захлопнув учебник по трансфигурации, спрятал его у себя за спиной.

— Гарри, мне надо заниматься, и если ты сейчас же не отдашь мне книгу...— грозно начала девушка, но была прервана самым наглым образом: Гарри её поцеловал.

Она попробовала оттолкнуть его, но у неё ничего не получилось. Парень никак не реагировал на её попытки вырваться и продолжал целовать. Тогда она попыталась разразиться гневной тирадой, но и здесь не преуспела. Воспользовавшись тем, что девушка открыла рот, Гарри тут же начал исследовать его своим языком, и поцелуй перетёк в новую фазу. В тот момент, когда Гермиона ощутила это, она вдруг почувствовала, как желание сопротивляться покидает её и вместо него появляется совсем другое, гораздо более приятное, с которым не было никаких сил бороться. И тогда она тоже прижалась к парню, отвечая на его поцелуй, закончившийся весьма и весьма нескоро.

— За что?— спросил он, потирая горящую от звонкой оплеухи щеку, после того, как они, наконец, оторвались друг от друга.

— Это за твою наглость Гарри Джеймс Поттер!— Гермиона гордо тряхнула своими непослушными кудрями, а затем поцеловала парня,— А это,— добавила она по окончании поцелуя,— за то, что она мне понравилась.

— Ну ни хрена ж себе!— воскликнул Рон, замерший возле входа в гостиную и только сейчас немного пришедший в себя.

— Обалдеть!— подтвердила застывшая на ступеньках, ведущих из спальни девочек, Парвати Патил.

Гарри и Гермиона смутились и покраснели, а потом переглянулись и, демонстративно обнявшись, с гордым и независимым видом вышли из гостиной, отпихнув с дороги друга.

— Офигеть!— дружно выдохнули Рон и Парвати, когда за парочкой закрылась картина, и также дружно посмотрели друг на друга.

В глазах у обоих стояло изумление, граничащее с потрясением.

А Гарри и Гермиона отправились прогуляться у озера.

— Гермиона,— сказал парень после нескольких минут напряженной тишины.

— Да, Гарри?..— с готовностью откликнулась девушка, радуясь тому, что он нарушил молчание.

— Гермиона, ты мне очень нравишься, давай встречаться?— Гарри смотрел себе под ноги.

— Давай,— ответила девушка, и парень одарил её радостным взглядом, а затем и не менее радостным поцелуем.

Они гуляли до позднего вечера, наслаждаясь тишиной и прохладой осени, а также обществом и поцелуями друг друга. На обратном пути им не повезло— они напоролись на Снейпа, который злобным голосом поинтересовался, почему молодые люди гуляют по школе после девяти и, не дождавшись ответа, снял с Гриффиндора пятьдесят баллов и назначил взыскание: неделю уборки в его классе. Гермиона гневно взглянула на профессора и... тот превратился в жабу!

—...!!!— пораженно выдохнул Гарри.

— Ой!— девушка испуганно прижала ко рту руки.

Высказавшись таким образом, они переглянулись и, поймав то, во что превратился зельевар, побежали к кабинету Дамблдора. Они были настолько взволнованы, что вспомнили о том, что не знают пароли только около горгульи. К счастью директор как раз куда-то собирался и сразу же наткнулся на перепуганного парня и девушку.

— Профессор... мы шли... и... Снейп... в лягушку...— наперебой принялись рассказывать они, в доказательство демонстрируя жабу.

Дамблдор, выслушав их, велел положить земноводное на пол и отойти, после чего взмахнул палочкой и пробормотал какое-то длинное сложное заклинание. Через секунду на полу лежал Северус Снейп собственной персоной. А если быть более точным, то это был очень раздражённый Северус Снейп. Нет, не так. Это был ОЧЕНЬ РАЗДРАЖЕННЫЙ Северус Снейп.

— ГРЕЙНДЖЕР!— страшно заорал он.

Гермиона испуганно пискнула и отскочила за спину Гарри.

— Северус, успокойся,— попросил его Дамблдор и подтолкнул молодых людей к выходу из кабинета.

Те не заставили себя долго упрашивать и стремглав выскочили на лестницу, тут же доставившую их вниз. В том же темпе они добежали до гостиной и, заскочив внутрь, рухнули в одно кресло, тяжело дыша в лица друг другу.

Когда через некоторое время в гостиную из спальни спустился Рон, он увидел следующую картину: Гермиона положила голову на плечо Гарри и о чём-то тихо, но взволнованно с ним беседовала.

— Да ладно вам,— сказал Уизли, когда заметившие его друзья разорвали объятия и хотели быстренько рассесться по разным креслам, и ехидно добавил,— Вы что так до самой свадьбы будете стесняться?

Гермиона возмущенно открыла рот, намереваясь, судя по всему, произнести гневную отповедь, но Рон, не дал ей ничего сказать.

— Да не возмущайся ты, Гермиона. Это ж я так, прикалываюсь. Лучше расскажите, что у вас случилось и отчего вы такие взволнованные,— продолжил он.

Девушка переглянулась с Гарри и поведала о том, что она сотворила со Снейпом.

— Нет, в жабу, ну это надо же!— никак не мог успокоиться Рон, закатившийся в таком заразительном приступе смеха, что вскоре его примеру последовали и парень с девушкой.

— Слушай, Гермиона, а как у тебя это получилось?— поинтересовался Уизли отсмеявшись.

— Не знаю,— смутилась та,— Я никогда не слышала, что такое вообще возможно. Вот так вот легко и просто, взять и превратить человека в лягушку безо всяких заклинаний и использования палочки...— она озадаченно развела руками.

Они ещё немного посидели и решили отправляться на боковую. Гермиона поднялась в свою комнату и легла в кровать, но ей снова не спалось.

«Эх, если бы как в тот раз со мной рядом присел... а ещё лучше прилёг Гарри...»— мечтательно подумала Гермиона,— «...я бы точно быстро уснула».

Словно в ответ на её мысли в дверь кто-то постучал. Это оказался Гарри. Он сказал, что волнуется за неё и хочет удостовериться, что она нормально заснёт. Гермиона легла в постель, а парень уселся рядом с ней и снова держал её за руку до тех пор, пока она не уснула. Он с улыбкой посмотрел на спящую девушку, нежно провёл по её буйным каштановым волосам, а затем, вздохнув, вернулся в свою спальню. Им обоим снилось, что они занимаются любовью. Утром же влюблённые украдкой бросали жадные взгляды друг на друга и смущенно краснели, вспоминая ночные грёзы.

После завтрака к ним подошла МакГоннагал и сказала, что директор хочет видеть их обоих. Из последовавшего разговора со школьным начальством они узнали, что вчерашнее превращение профессора Снейпа в жабу есть следствие того, что у Гермионы проявились способности магида (волшебника могущего колдовать без использования палочки и заклинаний с помощью одного лишь желания). В связи с этим Дамблдор попросила девушку сдерживать свои эмоции, а Гарри посоветовал перевести её темперамент на другой объект. При этом он лихо подмигнул молодым людям, заставив их покраснеть. Кроме того, он вручил Гермионе книжку посвящённую магидам, предварительно взяв с девушки обещание не читать её пока она не отдохнет и полностью не восстановит силы. В остальном это был самый обычный учебный день.

Засыпала Гермиона снова в компании Гарри, но на этот раз она попросила его лечь рядом с ней, что он и не преминул сделать. Перед сном они долго целовались и с трудом остановились, чтобы не дойти до чего-то большего. Пробуждение было не хуже вечера— Гарри разбудил девушку нежным поцелуем, на который та тут же ответила.

Отсидев шесть уроков, она решила всё-таки сделать домашнее задание, рассудив, что она уже достаточно отдохнула. Гарри, узнав об этом, улыбнулся и, проконсультировавшись с мадам Помфри, не стал ей препятствовать, а затем куда-то исчез из гостиной.

Гермиона очень бы удивилась, если бы узнала, что он отправился в библиотеку. Более того, он потихоньку зашел в запретную секцию, воспользовавшись отцовской мантией-невидимкой и сонным состоянием мадам Пинс. Там он разыскал книгу, которая называлась «Сексуальная магия», после чего отправился на улицу, где присел на скамейку и принялся её читать. Вызубрив пару заклинаний (некоторые из них он тут же испробовал на себе), которые, по его мнению, могли быть полезны, он вернул книгу в библиотеку и вернулся в гостиную, где Гермиона как раз заканчивала домашнюю работу.

Спать они легли, как и в прошлый раз, вместе, и опять долго целовались, но в этот вечер Гарри решил не останавливаться на полпути. Гермиона, впрочем, тоже больше не хотела ходить вокруг да около. Она забеспокоилась всего один раз перед самым главным моментом.

— Гарри...— еле выдохнула девушка,— Я не против, но... ты же не хочешь пока ребёнка?

— Всё в порядке, Миона,— тяжело дыша, отозвался парень,— Я об этом позаботился, несколько заклинаний и нам не грозит прибавление семейства,— и он продолжил.

Она ожидала боли, но её не было. Абсолютно. Лишь только наслаждение увеличивалось с каждым движением Гарри. Вскоре Гермиона застонала и, вздрогнув несколько раз бедрами, обессилено упала на подушку. Рядом опустился уставший, но очень счастливый Гарри. Он обнял её и поцеловал. Гермиона заплакала от счастья.

— Это так странно,— сказала она некоторое время спустя,— Я читала, что в первый раз должно быть больно, но ничего подобного не ощутила...

Парень засмеялся и рассказал, что он нашёл в одной книге специальные заклинания, убирающие боль и заживляющие ранки.

— Но почему же я не заметила, что ты колдовал?— нахмурилась Гермиона.

— А эти заклинания не нуждаются в палочке и произнесении вслух,— пояснил он.

— Не может быть. Только магиды могут колдовать без палочки...— начала она, но больше Гарри не дал ей сказать ни слова, а все последующие звуки, что сорвались с её губ, можно было классифицировать исключительно как стоны.

Наутро парень с девушкой хоть и не выспались, но были более чем счастливы. Рон подозрительно покосился на их счастливые лица, но от комментариев воздержался. И это, как показали дальнейшие события, было стратегически верным решением с его стороны.

Был обед, Гарри и Гермиона уже поели и сидели в обнимку, дожидаясь пока их рыжеволосый друг управится со своей порцией, когда к ним подошёл Малфой и начал высказываться в том духе, что «даже такой дебил, как ты, Поттер, мог бы найти себе нормальную девчонку, а не какую-то поганую грязнокровку». Гарри вскочил с намерением хорошенько врезать Хорьку по морде, но вдруг раздался резкий хлопок и вся одежда Драко исчезла. Малфой резко побледнел и, прикрыв срам ладонями, убежал. Гарри обернулся к Гермионе. Та всё ещё была зла— под её взглядом начал дымится стол, в который она глядела сжав кулачки и пытаясь успокоится. Парень сел рядом с ней, обнял, а затем и поцеловал, не обращая внимания на то, что весь зал смотрит на них. Гермиона вздрогнула и расслабилась, стол перестал дымиться.

Гриффиндорцы, придя в себя от неожиданности, впали в почти истерическое состояние от буквально разрывавшего их смеха. Особенно веселился Рон, ржавший так, что ему бы позавидовала иная лошадь.

«Этот случай с Малфоем навечно войдёт в школьные легенды»— подумала Гермиона.

После уроков девушка уговорила Гарри показать ей ту книгу, в которой он нашел так помогшие вчера заклинания. Они вместе прокрались в запретную секцию и, изъяв нужный фолиант, отправились в спальню Гермионы, где принялись вместе изучать его и тут же пробовать на практике почерпнутые оттуда эротические заклинания.

— Так-так-так,— захихикала девушка, обнаружив на одной из страниц заклинание «мужской силы», служившее в основном для того, чтобы молодой человек первый раз занимающийся любовью, успел доставить удовольствие и девушке, а не только получить за тридцать-сорок секунд своё и, повернувшись к ней спиной, захрапеть.— Ты же его использовал вчера, да, Гарри? Ну, признайся, ведь использовал же?

— Использовал, конечно,— покраснел парень,— Но я, между прочим, хотел сделать так, чтобы тебе было хорошо...

— А сейчас я сделаю хорошо тебе,— ответила на его смущенную реплику польщённая Гермиона.

И сделала.

***

Гарри и Гермиона обнявшись гуляли по Хогсмиду. Перед этим они совершили настоящий подвиг— сбежали от постоянно торчащего рядом с ними Рона. Для этого им пришлось использовать карту мародёров и мантию-невидимку, а также попросить Парвати отвлечь рыжеволосого Уизли на себя. План сработал безукоризненно, и теперь они вовсю наслаждались отсутствием друга, ставшего тем самым третьим лишним, что ассоциируется с пятым колесом в телеге.

— Давай зайдём в «Три метлы»?— предложила Гермиона.

Гарри рассеяно кивнул. Ему сейчас было абсолютно всё равно куда идти, главное чтобы быть вместе с девушкой. Держа её за руку, он другой рукой взялся за ручку двери, ведущей в бар, а в следующее мгновение почувствовал резкий рывок, и какая-то невидимая сила потащила его и Гермиону сквозь вихрь красок и завывания ветра.

«Портал»— сообразил Гарри.

Через пару мгновений земля толкнулась им в ноги. Они оказались в мрачном незнакомом зале полном Пожирателей Смерти.

— Экспеллиармус!— выкрикнул кто-то, и девушка с парнем остались без палочек, а затем прозвучали ещё и парализующие заклинания. В центре зала на возвышении стоял трон. На нём восседал Вольдеморт.

— Здравствуй, Гарри,— произнёс Тёмный Лорд.— Вот мы и снова встретились. Правда, теперь с тобой девушка,— взгляд красных глаз упал на Гермиону,— Я всегда был джентльменом, поэтому вы, милая леди, умрёте первой. Дамы вперёд и всё такое прочее... Северус!

— Да, мой Лорд?— выступила из ряда Пожирателей высокая фигура, закутанная, как и все вокруг, в чёрную мантию.

Лицо было скрыто под маской, но голос совершенно точно принадлежал профессору Снейпу.

— Убей девчонку,— приказал Вольдеморт.

— Слушаюсь, мой Лорд,— зельевар повернулся к Гермионе и начал поднимать палочку. Гарри напрягся, пытаясь преодолеть сковывавшее его заклятие, и закрыть её собой, но у него ничего не получалось. А волшебная палочка, тем временем, нацелилась на Гермиону и выпустила синеватого цвета луч, который, разделившись, попал и в Гарри, тут же ощутившего, что он может двигаться.

— Бегите!— коротко бросил профессор, и с его резко развернувшейся палочки сорвалась Авада Кедавра, подарив вечный покой одному из Пожирателей и открыв проход молодым людям.

Те не замедлили им воспользоваться. Но не успели они даже выбраться в коридор, как сзади вспыхнул зелёный свет, а затем перед парнем и девушкой прямо из воздуха возник трансгрессировавший Вольдеморт.

— Куда это вы собрались?— спросил он и наложил на Гарри Круциатус.

Гермиона склонилась над извивающимся от сильнейшей боли парнем. По лицу у неё текли слёзы, а в груди нарастала боль от невозможности помочь любимому. В какой-то момент ей стало настолько плохо, что она почти потеряла сознание. Но когда пришла в себя, то почувствовала в себе ту самую силу, что помогла превратить профессора Снейпа в лягушку. Она подняла голову и взглянула в красные глаза Вольдеморта, а затем произнесла какое-то заклинание, которое потом не смогла вспомнить, сколько ни старалась. И Тёмный Лорд, Тот-Чьё-Имя-Нельзя-Называть, страх и ужас всего волшебного мира, упал без движенья. После этого Гермиона повернулась к Пожирателям Смерти. Её губы произнесли всего лишь одно слово: «Ступенфай!», и никто из приспешников Вольдеморт не смог увернуться от этого заклятия или заблокировать его. Уж слишком много силы вложила девушка в простое, в общем-то, заклинание.

Покончив с врагами, Гермиона снова склонилась к Гарри. Он перестал корчиться от боли, но был без сознания. Девушка осторожно провела по его торчащим во все стороны волосам, но тут неподалёку раздался шорох и из воздуха возник профессор Снейп. Быстро оглядевшись, он пробормотал какое-то заклинание и направился к Гермионе.

— Профессор, вы живы... но как...

— Вы хотите спросить, как я выжил после Авады, мисс Грейнджер?— оборвал её зельевар,— Трансгрессия, мисс Грейнджер, трангсгрессия... Ну-ка, что тут у нас с Поттером?— и он принялся осматривать Гарри.

— Как он?— взволнованно поинтересовалась девушка.

— Плохо,— злобно буркнул Снейп,— Его нужно срочно доставить в клинику святого Мунго, поэтому я сейчас трансгрессирую туда, а вы, мисс Грейнджер, дождётесь мракоборцев, я их вызвал,— после чего поднял Гарри на руки и исчез.

Через пару минут в зале действительно стали появляться мракоборцы, которые сразу же стали накладывать на Пожирателей Смерти антитрансгрессионные заклятия. Гермиону вежливо, но непреклонно попросили проследовать в Министерство для дачи показаний, где она потом несколько раз рассказывала о произошедшем. Её отпустили часа через три, и она сразу же отправилась по каминной сети в клинику святого Мунго. Выяснив, где лежит Гарри, она почти бегом направилась туда. У его палаты о чём-то переговаривались директор Хогвартса и какой-то человек в одежде врача. Увидев девушку, оба мгновенно замолчали.

— Как Гарри, профессор Дамблдор?

Вместо директора ответил врач.

— Физически он находится в удовлетворительном состоянии, но вот что касается психического... он не реагирует ни на какие внешние раздражители, хотя, без сомнения находится в сознании. Мы не знаем, что с ним...— целитель беспомощно развёл руками.

— Можно мне к нему?— голос Гермионы дрожал.

— Можно, конечно, только это ведь бессмысленно, он же вас всё равно даже не заметит,— пожал плечами врач и ушёл.

Гермиона зашла в палату. Гарри сидел на кровати, прижав колени к груди и обхватив их руками. Его зелёные глаза были бессмысленны как у новорожденного и тупо глядели прямо перед собой.

— Гарри?..

Но парень даже не посмотрел в её сторону. Гермиона подошла и взяла его за руку и снова позвала его. Никакой реакции. И тогда девушка заплакала. Сначала она плакала тихо, затем её всхлипывания перешли в настоящую истерику. И вдруг, как во сне, она услышала тихий шепот:

— Успокойся, любимая, всё будет хорошо...

А в следующий миг Гарри сжал в объятиях плачущую уже от радости девушку.

***

Вырезка из «Ежедневного пророка»

(Выпуск №3)

...Чародей, столь долго наводивший ужас на весь волшебный мир, был схвачен мракоборцами после того, как Гарри Поттер и его однокурсница Гермиона Грейнджер каким-то непонятным способом лишили его магической силы. Тёмный Лорд и схваченные вместе с ним Пожиратели Смерти (более 50-и человек) были приговорены на последнем заседании Визенгамота к поцелую дементора...

***

— Профессор Дамблдор, но как же пророчество, говорящее о том, что только у меня есть шанс победить Вольдеморта?— спросил Гарри.

Он и Гермиона всё ещё находились в больнице святого Мунго.

— Видишь ли, Гарри, то, что не ты, а Гермиона смогла победить Тома, всё же именно твоя заслуга. Если бы не её любовь к тебе ничего бы не получилось. В некотором смысле она сумела лишить Реддла волшебной силы не без твоей помощи. Так что можно сказать, что пророчество осуществилось... Я ведь говорил тебе, что главная твоя сила— это сила любви? Надеюсь, ты в этом убедился?..— и директор, загадочно блеснув очками, оставил молодых людей наедине.

***

— Гермионочка, солнце моё, успокойся,— увещевал взволнованную девушку Гарри,— Сдашь ты эту трансфигурацию, сдашь...

— А вдруг не сдам?!— девушка и не думала перестать волноваться,— Это же выпускной экзамен, он очень сложный...

Гарри тяжело вздохнул. Кое в чём Гермиона была неисправима. Но у него был способ, как заставить её отвлечься и перестать думать о предстоящем экзамене. Он подошёл к девушке и, обняв её, нежно поцеловал. И если вы думаете, что на этом он остановился, то глубоко заблуждаетесь.